Шум в ушах нарастал. Перед глазами уже ничто не хороводило. Из-за черной пелены попросту ничего не было видно.
“Невозможно обработать без оператора.”
Кирилл сидел и тщетно пытался прийти в себя, или хотя бы вдохнуть. Он чувствовал, что его будто засасывает в его давнее сновидение, ведь этот голос оттуда. Может ему надо было записаться к психотерапевту еще тогда, когда он стал вздрагивать на вокзалах при объявлении о прибытии поезда? И еще отчего-то вспомнилось слово “психосоматика”, что бы оно ни значило.
“Внимание! Отключение аварийного питания произойдет через десять минут. Необходимо произвести аварийное отключение от Источника в ближайшие восемь минут.”
Всего десять минут прошло? Как же медленно тянется время. Ведь Кириллу кажется, что он сидит на диване уже несколько часов.
“Симулятором оператора принято решение о немедленном пробуждении дежурного оператора.”
Опять этот ненавистный голос. Дышать совсем нечем, а еще это. Неужели этот голос - это последнее, что он услышит в этой жизни?
“Внимание! Ошибка. Сигнал пробуждения не проходит.”
Кто бы его разбудил. Сейчас Кириллу хотелось только этого.
“Симулятором оператора принято решение о немедленном пробуждении старшего оператора”
Он уже согласен быть за этого оператора, чтобы наладить чертову систему. И чтобы никакие голоса больше не мерещились.
“Ошибка. Криокапсула не отвечает.”
- Абонент не абонент, - хрипло хихикнул Кирилл, уже даже не тяжело дыша, а откровенно задыхаясь.
“Симулятором оператора принято решение о немедленном пробуждении следующего по старшинству оператора.”
Ну скорее уже. Умереть и не мучиться. И чтобы дура эта с электронным голосом наконец заткнулась.
“Ошибка. К залу управляющего персонала нет доступа. Проводится анализ готовности к пробуждению. Выявлена неполадка в гибернитической криокапсуле 8243. Критическое состояние биосинтетического объекта. Симулятором оператора принято решение о немедленном пробуждении вивера К-рил 8243 и переложении на него части функций дежурного оператора. Симулятор оператора запрашивает ментальное подтверждение согласие на пробуждение и выполнение некоторых функций дежурного оператора от вивера К-рил 8243.”
- Кто же этот везунчик? - прохрипел Кирилл. - Скорее уже заканчивайте.
“Согласие получено. Ведется подготовка к пробуждению. До пробуждения осталось десять секунд, девять…”
8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1.
Глава 2
“Пять, четыре, три, два, один. Активация.”
Тело Кирилла пробило электрическим разрядом так, что он вскочил с дивана и, уже чувствуя, что падает на пол, провалился во тьму беспамятства.
“Активация проведена успешно. Вивер К-рил 8243 активирован.”
Кирилл вздрогнул и приподнялся. Вокруг было темно, с красноватыми и голубоватыми отстветами. Опять этот гроб с мигающими лампочками. Перед глазами был полупрозрачный дисплей с голубоватыми неоновыми буквами, больше всего похожими на набор треугольников разной формы, переплетенных друг с другом по две-три штуки. Поверх всех надписей была одна пульсирующая ярко-красная. Она оповещала о какой-то опасности, но из набора тех же треугольников невозможно было вычленить какой-то смысл. А над всем этим сетчатый потолок и мечущиеся по нему тени.
“Завершается цикл работы криокапсулы 8243. Присутствует ряд ошибок. Возможны недомогания. Внимание, К-рил, крышка криокапсулы сейчас кх…шшш…”
И голос замолк и тогда стало слышно, что откуда-то издалека доносится звук, похожий на сирену оповещения. Вкупе с мигающими красными огнями впечатление создавалось неприятно. И только тогда Кирилл понял, что ему до сих пор трудно дышать. А эта чертова криокапсула как никогда прежде стала похожа на гроб, закрытый гроб. Запертый снаружи. Паникуя, Кирилл принялся колотить по стеклу крышки кулаками, но от этого не было никакого толка, лишь по поверхности разбегались световые волны и чуть мерцали неоновые буквы.
- Так, успокойся, Кирилл. Паника не поможет. Ляг и дыши, - он с трудом разогнул руки, вытягивая их вдоль тела, - глубоко дыши. Как там это бывает в фильмах, или где еще? Продолжительный вдох через нос, - он вдохнул, - такой же выдох через рот. Вдох, выдох.
Кислорода не хватало, голова шла кругом, в ушах стучало.
- Потерпи немного. Ты сейчас проснешься и все будет нормально. Может быть ты сегодня даже на работу еще не ходил. Точно! Еще ночь. Кошмары тебе и раньше снились. Всем снятся кошмары.
Голос вновь заговорил, тот же самый, только на этот раз это был совершенно незнакомый язык. Красные лампы погасли, и теперь вспыхивали лишь иногда.
- Ну просыпайся же ты, - чуть не плакал Кирилл.
Чтобы все же проснуться он не придумал ничего лучше, как ущипнуть себя за ногу, но пальцы нащупали вместо привычной кожи, или домашних штанов, что-то холодное и гладкое, как полировка на столе.
Продолжая тяжело дышать, Кирилл вновь поднял руки, намереваясь одной рукой, ущипнуть кожу на другой руке. Но пальцы вновь нащупали холодную и гладкую поверхность, хотя на этот раз все же было понятно, что это рука. И этот странный материал не желал поддаваться. Кирилл провёл пальцами по предплечью, намереваясь ущипнуть себя сразу, как только нащупает голую руку. Но и запястье, и кисть были холодными и гладкими. Тогда Кирилл впервые приподнял голову. А ведь раньше, когда просыпался в этом гробу, он не мог этого сделать, да и вообще пошевелиться. Руки он приблизил к глазам, и даже забыл, что до этого задыхался. Это были не его руки, пальцы были тоньше и длиннее; к своим сорока годам Кирилл давно утратил жилистость, эти же руки были именно что жилистыми и наверняка сильными. А еще они были синеватыми, хотя при подобном освещении все казалось синеватым. Голубые неоновые буквы на стеклянной крышке оставались единственным освещением, если не считать редких красных вспышек, уже не таких ярких, как раньше, да единственной красной строки.
- Так, не занимайся… ерундой, - тяжело проговорил Кирилл. - Во сне можно… даже слизнем стать, наверное. Но если все же… не удается проснуться, то давай-ка… попробуем отсюда выбраться. Эта чертова крышка гроба стеклянная - она не может быть… слишком уж крепкой.
Понимая, что руками он ничего не сможет сделать, так как места для замаха маловато - он уже это пробовал; да и силовыми упражнениями он никогда не занимался, поэтому надеяться, что он сможет приподнять крышку, или выдавить стекло, тоже, Кирилл принялся переворачиваться на живот. Гроб был по размеру, поэтому пришлось извиваться подобно червю. Не без усилий, но получилось. Лежать на животе оказалось очень неудобно, так как ложе повторяло форму тела, но Кирилл и не собирался лежать. Приподнявшись на руках и ногах, он уперся спиной в крышку. Теперь, когда он не видел, что это стекло, ему казалось, что это самый натуральный гроб. Ладно, пусть не гроб, но саркофаг. И скоро в нем будет лежать труп, пусть даже всего лишь во сне, с синеватой и холодной как полировка на столе кожей. Ведь умирают же во сне. И найдут его труп на диванчике на работе, тоже синий наверняка. А может он и правда еще дома. Тогда он умрет в своей постели и утром его труп найдет жена. Бедная Катя.
От недостатка кислорода сил совсем не было. И к этому еще добавилось что-то похожее на приступ клаустрофобии. Мышцы сковало и он едва сумел перевернуться обратно. От вида на сетчатый потолок стало немного легче. Стекло, если не думать, что это крышка гроба, напоминает об окне, а окно, если только на нем нет решетки, это не то, что нельзя преодолеть. А если дышать размереннее и спокойнее, то можно убедить себя, что кислорода в воздухе достаточно.
И только сейчас Кирилл заметил, что надписи не просто стали бледнее, но и вовсе исчезли, и только красная строка по прежнему была на месте. А в самом ее конце пульсировал прямоугольник. Другие символы в строке были треугольниками, их группы отделялись друг от друга точками, стоявшими по центру, а этот не только отличался от других по форме, но и к тому же стоял немного в стороне. Чуть помедлив, Кирилл прикоснулся к нему пальцем. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом голос, который раньше слышался снаружи, раздался у самого уха. Он что-то сказал на неведомом и слегка рычащем языке, а потом послышалось шипение и крышка гроба пришла в движение и стала уходить вверх и вбок. Сразу стало легче дышать, а на глазах выступили слезы. Одно дело сделано, осталось всего лишь проснуться. Но если не будет казаться, что сейчас помрешь, то уже нормально.